Отягощенные злом

 [ Продолжение. Начало смотрите здесь ]

Явление шестое: Киномания

Но в 1967 году в легенду вернулся режиссер Теренс Фишер и снял "Франкенштейн создал женщину" ("Frankenstein Created Woman") - с явно вредительским намеком на название знаменитого фильма Роже Вадима "И создал Бог женщину" с Бриджитт Бардо.

Питер Кашинг играет на этот раз... в целом положительного Франкенштейна! Он из вполне добрых побуждений вмешивается в историю любви, которая закончилась трагически, и меняет ее конец – как оказывается, на еще более трагический.

Ганс, помощник Франкенштейна, любит девушку с изуродованным лицом – Кристину. Над ней постоянно издеваются несколько местных молодых аристократов, которые, в конце концов, доходят до того, что убивают ее отца и делают так, что в этом убийстве обвиняют Ганса. Молодого человека казнят, Кристина в отчаянии кончает с собой. Но Франкенштейну удается пересадить душу (не мозг, а именно душу) Ганса в тело Кристины, заодно исправив ей лицо. Но в союзе тела и души главным становится то, что этот союз создало – смерть. У нового существа нет осознанной памяти, но есть цель: месть настоящим убийцам...

Теренс Фишер и написавший сценарий фильма Энтони Хиндс извлекли из второго смыслового слоя на первый значение метафоры с пересадкой мозга – на самом деле, конечно, имелось в виду перемещение души. Всегдашняя главная забота Франкенштейна в этом контексте также предстает в ином ракурсе: он постоянно (и безуспешно) ищет способы убрать "фильтры", которые мешают душе вернуться к полноценной жизни, не неся на себе той или иной печати смерти... Но его деяния неизбежно оказываются деяниями Демиурга: созданная им живая материя всегда отягощена злом.

Следующий фильм симптоматично назывался "Франкенштейн должен быть разрушен" ("Frankenstein Must be Destroyed", 1969). Фишер снова сделал барона холодным и циничным экспериментатором, который использует собственных коллег как материал для опытов. Как водится, материал это терпит только до времени, а потом – ну, в названии все сказано. Об этом фильме спорят до сих пор – достаточно он хорош или недостаточно. Никаких особенных последствий, кроме традиционного запрета на прокат фильма в Финляндии (там неизменно запрещали все "хаммеровские" ужастики), картина не имела.

"Ужас Франкенштейна" ("The Horror of Frankenstein", 1970) был первым принципиальным отступлением студии от своей основной "франкенштейновской" политики: во-первых, барона Франкенштейна играл не Кашинг, а Ральф Бейтс; во-вторых, фильм был задуман как комедийный молодежный парафраз на тему "Проклятия Франкенштейна". Срежиссировал картину сценарист всей "хаммеровской" классики Джимми Сангстер, он же, естественно, сделал и сценарий. Итог его усилий оказался катастрофически плох – плох настолько, что фильм даже не стали запрещать в Финляндии. За ненадобностью. Единственное его достижение – использование в роли Твари Дэвида Проуза, который стал знаменит в другой маске: он сыграл в"Звездных войнах" Дарта Вейдера.

Как будто для того, чтобы подчеркнуть, что тема выдохлась, Фишер и Хиндс в 1973 сняли"Франкенштейн и Чудовище из ада" ("Frankenstein and the Monster From Hell"), все действие которого разворачивалось в сумасшедшем доме. Кашинг в последний раз, уже явно через силу, сыграл барона, который скрывается от правосудия, а заодно занимает пост главного врача психбольницы и опять собирает из запчастей очередную Тварь. Монстра опять сыграл Дэвид Проуз.

Закрытие темы "Хаммером" совпало по времени с появлением нескольких других интересных для нас фильмов. В Америке Уильям Леви снял "афро-американскую" версию "Блэкенштейн"("Blackenstein", 1973). В Европе итальяно-французская команда под руководством Пола Моррисси и Антонио Маргерити выдала на экраны безжалостно авангардную ленту "Франкенштейн Энди Уорхола" или "Плоть для Франкенштейна" ("De la chair pour Frankenstein", 1973) по сценарию Моррисси и Тонино Гуэрра и с Удо Киром в роли Франкенштейна.

А Мел Брукс в 1974 году поставил одну из своих лучших комедий "Молодой Франкенштейн" ("Young Frankenstein"). Пересказывать комедии, особенно хорошие, – верх идиотизма, мы в него не впадем. Достаточно сказать, что это была не просто пародия с набором "левых" гэгов, а именно комедийная версия сюжета романа Мэри Шелли с упором на новшества, которые привнесли в него фильмы 30-40-х годов. В роли приехавшего в родовой европейский замок американца Фредерика Франкенштейна выступил Джин Уайлдер (он же был соавтором Брукса по сценарной части), Создание отлично сыграл Питер Бойл, в фильме снялись также Тери Гарр, Клорис Ликман и Маделин Кан. А роль слепого отшельника, который радушно принял сбежавшее Создание в своей хижине и быстро довел его до изнеможения, опрокидывая на него суп и пытаясь поджечь его палец, перепутав его с сигарой, сыграл еще относительно молодой Джин Хэкмен...

Брукс не просто по-доброму (что для него, в общем, совершенно не характерно) посмеялся над "Франкенштейнами" производства "Universal", он сделал это стильно, с тактом и полностью выдержав ностальгический тон. "Молодой Франкенштейн" был черно-белым; операторская работа, оформление монтажных стыков, мизансцены – все это было тщательно скопировано с фильмов 30-х годов. Герой Уайлдера был загримирован в стиле Бэзила Рэтбона, однорукий инспектор Кемп в феерическом исполнении Кеннета Марса был блистательной пародией на инспектора Крога, а неподражаемый Марти Фельдман сделал что-то невероятное со всеми горбунами-помощниками, которые только были у Франкенштейнов и их последователей. Брукс даже нашел в каких-то запасниках лабораторную машинерию, которую снимал в своем фильме Джеймс Уэйл! Ощущение узнавания классики в сочетании с полной инверсией смысла отдельных эпизодов создавали роскошный комедийный эффект.

Фильм получил премию "Хьюго" как лучшая фантастическая постановка года и, по иронической логике судьбы и таланта, стал по-настоящему этапным фильмом во всей "франкенштейниаде".

И еще одна пародийная комедия должна быть непременно упомянута в связи с нашей темой: "Шоу ужасов Роки Хоррора" ("The Rocky Horror Picture Show", 1975), основой для которого стал почти одноименный культовый мюзикл. В отличие от фильма Брукса, "Шоу" не было "легкими танцами" – это была авангардно-фантастический парафраз, авторы которого прицелились в совершенно иные мишени. Прежде всего режиссера Джима Шармана и сценариста (и, по совместительству, композитора) Ричарда О'Брайена интересовала тема актуальной в 70-е годы сексуальной революции, осуществить которую их герой решил с помощью создания искусственных "нравственно свободных" существ. Фильм довольно быстро стал культовым, но для нашей темы он остается периферийным и (как ни жаль) подробно останавливаться на нем мы не будем.

На фоне неизбежного в 70-80-х годах "затухания" темы после ухода из нее Питера Кашинга и студии "Hammer" и успеха блистательной пародии Брукса у нас остается лишь несколько вышедших за эти годы заметных фильмов, развивающих кинотему.

"Невеста" ("The Bride", 1985) режиссера Фрэнка Роддэма стала редкой попыткой "сбросить счетчик" традиции обратно на 1935 год – этот фильм стал снятым через пятьдесят лет своеобразным "сиквелом" "Невесты Франкенштейна" Джеймса Уэйла – хотя сценарист Ллойд Фонвайл и счел нужным слегка изменить имена персонажей. Барона Чарлза Франкенштейна играл Стинг, а в роли Создания выступил Клэнси Браун, только что сыгравший Кургана в "Горце". Все действующие лица избежали гибели в пылающей лаборатории – но порознь. Франкенштейн учит Еву (Невесту), предполагая воспитать из нее "новую женщину" – истинно свободную, не связанную лживыми условностями, но в то же время он скрывает от нее истинное ее происхождение. Создание же встречает карлика-циркача Ринальдо (Дэвид Раппапорт), который дает ему имя Виктор (!) и учит тому, как изгой может выжить в этом мире.

Стинг играет самовлюбленного аристократа, обожающего распространяться о новой морали и свободе личности. Именно в таком духе он и преподает Еве (которую играет Дженнифер Билс) уроки жизни – той самой жизни, смысл и ценности которой Виктор, его первое неудачное творение, познает в это время на свой наскоро сшитой шкуре. Франкенштейн и в этом начинании успешен – Ева действительно становится личностью сильной и свободной, но для барона такой успех оборачивается крайне неприятным сюрпризом: он никак не мог предположить, что Ева осознает свою независимость и от него самого. Представьте себе: эта неблагодарная тварь позволяет себе делать ему – ему! – замечания, она не согласна безропотно принимать его в своей постели! В конце концов, когда барон пытается взять Еву силой, на помощь ей приходит Виктор. Создатель сражается со своим созданием – и погибает...

Великолепному Клэнси Брауну не суждено было стать новым классическим Созданием Франкенштейна – "Невеста", хотя и снятая определенно в рамках традиции фильмов ужасов, на самом деле фильмом ужасов не являлась, ее скорее можно было определить как философскую драму. И в этой драме Виктору-Созданию была отведена роль уж никак не чудовища, которое может запросто вернуться на экран в каком-нибудь продолжении...

В 1986 году вышел интересный фильм Кена Рассела "Готика" ("Gothic"), сюжет которого разворачивается в ту самую судьбоносную ночь на Вилла Диодати на берегу Женевского озера, когда Перси и Мэри Шелли, ее сводная сестра Клэр Клермон, лорд Байрон и его личный врач Джон Полидори начали ради развлечения придумывать страшные рассказы. Ночная магия воплощает образы, порожденные их воображением, пробуждает их самые темные инстинкты, делает их них почти что чудовищ, и до самого утра они живут с ощущением того, что впустили в мир нечто ужасное... Рассел поставил претенциозную, но очень яркую притчу о том, какими иногда темными уголками сознания и подсознания подпитывается творчество - тоже, в общем, совершенно "франкекнштейновская" тема. В фильме снялись Гэбриел Бирн, Джулиан Сэндз, Наташа Ричардсон и другие.

Цикл замкнулся в 1990 году, когда вышли сделанная Роджером Корманом экранизация романа Брайана Олдиса "Франкенштейн освобожденный" ("Frankenstein Unbound") – и тщательный короткометражный римейк самого первого фильма 1910 года –"Франкенштейн Эдисона" ("Edison's Frankenstein"), снятый Робертом Дэвидом...

Глубже копать уже было некуда – подняты были и пласты, связанные с рождением литературного "Франкенштейна", и пласты, связанные с рождением "Франкенштейна" в кино. Круг от утверждения через отрицание к новому утверждению был пройден, и в этом отношении более чем символическим видится эпизод из "Невесты", в котором герой Стинга бросает в огонь роман Шелли...

Кинематографистам, чтобы найти хоть сколько-нибудь новый взгляд, оставалось только убрать со своего пути окостеневшие стены некогда вдохновляющих, а ныне безнадежно мертвых традиций...

Стоит ли удивляться, что самым перспективным путем оказалось обращение к классике – и ее пересмотр в свете того, что уже было создано.

Окончание